«Если получится у нас — получится и у вас». Белорусские правозащитники, музыканты и бывшие политзаключенные о событиях в стране

Александр Федута, политтехнолог, экс-политзаключенный

У народа две претензии. Первая — за двадцать шесть лет все, что он мог сделать, он сделал. Уйди уже на пенсию. Вторая претензия гораздо более существенная и возникла она в течение последних месяцев. Эта претензия связана с коронавирусом. Люди убедились, что белорусская власть, во-первых, лжет в вопросах, которые касаются их жизни и смерти, а во-вторых, они увидели, что социальное государство оказалось мифом, потому что оно не сделало ничего для того, чтобы им помочь и защитить их. Люди были предоставлены сами себе.

Я не могу предсказать извержение вулкана, но могу констатировать одно — если лава начнет выплескиваться, она может остыть и назад запихнуть её не удастся. Политическая конфигурация, которая сейчас начинает складываться явно не в пользу действующей власти, сохранится.

Власть меняется на выборах. Судя по тому, что Александр Лукашенко эти выборы не выиграл, и это признает абсолютное большинство белорусских граждан, он не является президентом, а узурпатором. А это значит, что он может потерять власть только в том случае, если произойдет переворот или теракт. У него не останется другого выхода. У него еще есть эмиграция, но это тоже не лучший выход, потому что куда бы ты не улетел, тебя отовсюду рано или поздно выдадут.

Власть следует концепции «Всех не пересадишь, но всех можно напугать». Вот она и пытается запугать, но пока получается плохо. Для силовиков — это их работа. Им за это платят деньги. Структура занятости в Беларуси такова, что все это время число рабочих мест для мужчин сокращалось. Сегодня молодые ребята в массе своей могут работать либо в силовых структурах, либо в парке высоких технологий. Стать хорошим и высокооплачиваемым программистом труднее, чем высокооплачиваемым ОМОН’овцем. ОМОН получает меньшие деньги, но зато у него есть перспектива получения через несколько лет бесплатного жилья. Как говорится — ничего личного, только бизнес.

Люди выходят, потому что устали. Это люди самого разного возраста — от студентов до пенсионеров. Самого разного материального положения — от бизнесменов до работников бюджетных сфер. Мужчины и женщины со средним и высшим образованием. Люди, работающие на государство и на частный сектор. Их просто все достало.

Светлана Тихановская достойно провела свою кампанию, она вызывает у меня исключительно уважение. Человек никогда не занимавший политикой сделал свой выбор и смог стать достойным выразителем требований своих избирателей — отставка Лукашенко, освобождение политических заключенных и проведение новых честных выборов. Вот эти три пункта она все время и озвучивала. Сейчас люди выходят за право выбора, за свободу, выходят от возмущения, что их голоса кто-то осмелился украсть. Это серьезно и власть этого не ожидала. Они думали, что они устранят Тихановскую и все само по себе рассосется, но оно не рассасывается потому, что требования не удовлетворены.

Олег Гулак, председатель Белорусского Хельсинкского комитета

Происходящее трудно описать в нескольких словах, потому что происходит много разного — неадекватно жесткие задержания, посадки, аресты, пытки. В последние дни задержания прекратились, люди стоят в разных частях города с цветами и демонстративно мирной позицией. Их пока не трогают.

В разных районах Минска собираются небольшие акции по 50-70-200 человек. Они встречаются, самоорганизуются, вечером зажигают фонарики в окнах в спальных районах и в центре города. Это скорее протест солидарности, общности какой-то. Люди проезжающие массово сигналят.

Что будет завтра, бог его знает. Что будет делать милиция, я тоже не знаю. Общество увидело избитых и истерзанных людей, которых выпускают из изоляторов, и это радикализировало его часть. Я вообще не понимаю, что у властей было в голове, когда они отдавали приказы бить и пытать.

Я не представляю, как Лукашенко будет проводить инаугурацию. Люди во власти теряют поддержку общества. Что будет быстрее развиваться — понимание властей, реакция на события, радикализация протестов? В какой конфигурации мы окажемся через пару недель — это большой вопрос. И совершенно непонятна конструкция с политической альтернативой. У нас уникальная ситуация, пока непонятно, кого готовы послушать люди. Очень интересно и тревожно.

Светлана Бень, певица, актриса, театральный режиссер

Все эти дни я старалась быть в курсе всего и участвовать посильно, но фактически не покидала дом, потому что у меня не очень взрослая дочь. Я не хотела, чтобы ребенок остался один, если меня задержат. Но в четверг я выходила вместе со всеми. Мы стояли стеной, выражая свой протест против насилия.

Пролилось уже много крови и это коснулось фактически всех. Мне очень хочется верить, что люди не сдадутся.

Все белорусы разные, но в большинстве своем на улицах сейчас мы видим очень светлых людей, которые совершенно искренне выражают свою потребность в уважении, которое они хотят получить от власти. Несмотря ни на что, мы продолжаем верить в справедливость и в то, что правда восторжествует, потому что со стороны власти сейчас идет эгоистическая и вопиющая ложь. Добро всегда побеждает зло, как говорил Иисус Христос и другие хорошие люди. Мы верим в торжество добра.

Алесь Беляцкий, глава правозащитного центра «Вясна», экс-политзаключенный

У нас тут серьезные перемены в государстве. Очень быстро поменялись приоритеты. Это можно назвать революцией женщин, которые вышли на улицы после этих громадных задержаний, которые перевели протесты в мирное русло. Заводы подключились, везде забастовки и кризис власти очень сильно ощущается. Я понимаю, что происходит, но сердцем в это не верю, потому что четыре месяца назад никто не верил, что все так быстро поплывет, что так много людей захотят перемен.

Что-то похожее я видел в конце 80-ых, когда у нас проходили демократические изменения, когда Беларусь стала независимым государством, когда кончилась монополия коммунистической партии. Все это кончилось в 1994 году с выбором Лукашенко, который решил возобновить мини-модель Советского Союза. Постепенно он перешел все мерки и последние масштабы репрессий ужасают, потому что тысячи людей попали в молотилку, когда их по-садистски сажали. Это масштабное преступление со стороны государства по отношению к своим гражданам.

Буквально вчера выпустили некоторых политзаключенных, и министр внутренних дел попросил прощения у людей, которые «случайно попали». Это все очень смешно, потому что простым прощением не отделаешься — люди были убиты, сотни раненых, тысячи жестоко избиты. Это требует разбирательства со стороны государства, а оно закрывает глаза и делает вид, что ничего не произошло.

Политический кризис продолжается, и мы посмотрим, как он будет развиваться, но сейчас желание одно — сменить власть. Люди устали бояться, люди хотят улучшения экономического положения, потому что ничего нового Лукашенко не предлагает и в последнее время экономическое положение еще больше ухудшилось. Миллионы людей вынуждены выезжать на заработки в Россию или Польшу. Люди хотят жить тут с достойной зарплатой.

Всех возмутила фальсификация выборов. Эти 80% — в них никто не верит. И если раньше не верили только правозащитники и активисты, то сейчас десятки тысяч человек были вовлечены в эту кампанию, хотели быть наблюдателями, а их не пустили. Они наблюдали на крыльце с биноклем или через щелку в заборе считали. И пошло-поехало, потому что явка на предварительном голосовании была страшно накручена — это явно не 40%. Через соцсети эта информация очень быстро расходилась и вызывала искреннее возмущение и желание мирным путем провести изменения. Если после выборов 2010 года протесты были в основном в Минске, и Лукашенко быстро погасил их за одну ночь, то сейчас они сажают 1000 человек, а люди опять выходят. Еще 1000 сажают, а люди опять выходят. Система тюрем захлебнулась.

Происходит смена эпохи. Новое и старое поколения хотят перемен. Посмотрим, что из этого получится, варианты развития событий могут быть разными.

Илья Черепко-Самохвалов, солист группы «Петля Пристрастия»

Мы ждем одного — полной смены власти и передачи ее в руки людей, которые, по нашему мнению, этого достойны. Происходит то, чего я от белорусского народа не ожидал, за что глубоко раскаиваюсь. Оказалось, что народ замечательный и способный к самоорганизации. Это стало понятно еще полгода назад, во время COVID’а, а сейчас протесты происходят абсолютно в горизонтальной плоскости. У них нет координаторов, ярко выраженных лидеров, люди самоорганизуются при помощи Telegram-каналов. Ситуация постоянно меняется. Мы надеемся, что нам удастся продавить фашистскую власть.

То, как ведут себя силовики, — это совершенно уродливое явление, рудименты старой Беларуси. Это люди с промытыми мозгами, садистскими наклонностями, но их процент минимален, оказалось, что народ Беларуси — просто котики. В семье, увы, не без урода и оружие, а также все другие средства борьбы с мирным населением, у них есть. Я думаю, что и их ждет справедливый и необратимый суд. Я искренне надеюсь на нашу победу, она точно произойдет, не знаю, как скоро, но возврата к старым временам уже не будет. Чему я очень рад и испытываю по этому поводу калейдоскоп чувств — от тревоги и ненависти до надежды и радости, а также веры в то, что этот народ однажды, хотелось бы скорее, пройдет по правильному пути, перевернет страницу своего не очень счастливого прошлого.

В Беларуси последние 20 лет все события происходили на пару лет раньше, чем в России. У нас было такое белорусское поле экспериментов, во всяком случае со стороны власти. Если получится у нас, то я надеюсь, что в скором времени получится и у вас.

Дмитрий Бондаренко, координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь», экс-политзаключенный

Я, наверное, один из немногих людей, которые скажут, что все это было ожидаемо и прогнозируемо. Было даже удивление, что это не выстрелило раньше. Подобные процессы начинались в 2017 году. Тогда в центре Минска должна была быть итоговая акция протеста и власти арестовали предварительно несколько сотен человек, не дали людям собраться, и протесты были подавлены. Сейчас это достаточно прогнозируемо, потому что это было заметно давно. Во время так называемых «парламентских кампаний», когда собирали подписи, люди говорили, что 90% идут против Лукашенко.

Медиа, которые находятся в Беларуси, очень подконтрольны власти. Был такой вот диссонанс — люди против Лукашенко, а псевдонезависимые медиа говорят: «Все нормально, он популярный, он сильный». Произошла в первую очередь YouTube-революция, появились блогеры, которые не были под контролем спецслужб, были свободными людьми. Они не зарегистрированы, не требовали аккредитации, согласования с налоговой и так далее. Они просто говорили правду. Во многих городах Беларуси появились такие люди, и они стали очень популярными. Самым популярным непосредственно перед президентскими выборами стал Сергей Тихановский. Его YouTube выпуски смотрели до 500 тысяч белорусов. Еще одним популярным блогером был Степан Светлов под псевдонимом Nехта. Он начинал как YouTube-блогер и у него была огромная аудитория. Вот это и способствовало революции сознания, люди увидели, что это возможно.

Из классических медиа наиболее радикальной была Хартия’97, которая говорила, что думает. Ее редакция находится в Варшаве, часть журналистов работали подпольно в Беларуси. Несколько таких вот факторов — Хартия’97, Нехта и блогеры, — полностью изменили информационное поле в стране и люди увидели жизнь в настоящем зеркале, а не кривом, созданном пропагандой Лукашенко и медиа под давлением властей.

Последней каплей стало поведение Лукашенко во время коронавируса. Даже не будем говорить, что он творил. Абсолютно всем стало понятно, что этот человек психопат, который действует с квази-адекватностью. Это еще более обострило всю ситуацию. Сюда же аресты популярных кандидатов в президенты: Николая Статкевича, которого не зарегистрировали, а потом арестовали; Сергея Тихановского, которого не зарегистрировали, а потом арестовали; и Виктора Бабарико, которого зарегистрировали, но все равно арестовали. Все это привело к тому, что люди были еще более обозлены, более решительно настроены. Было ясно, что Лукашенко безнадежно проигрывает выборы, это стало видно всему обществу. Отсюда появились клички «таракан» и «Саша 3%». У кого ни спроси — ни у кого не было знакомых, кто бы собирался за него голосовать.

Революция фантастическая. Для моей команды и гражданской кампании «Европейский беларус» и для некоторых людей это не неожиданность. Мы готовили эту революцию в течение длительного времени. Вот такая ситуация. Все достаточно ожидаемо, масштаб тоже.

Лукашенко — психопат сумасшедший, который может все что угодно делать. Он может ножом пырнуть соседа, женщину или ребенка. У него выходов немного — бежать или его расстреляют свои. Говорят, что сейчас появляется третий вариант, и достаточно опасный. Все сейчас обсуждают информацию, что границе России и Беларуси консолидируются вооруженные силы России в двух группировках — одна для наступления на Витебск и вторая для входа в Гомель. Называется время в 36 и 48 часов. При всем отношении к Путину я не считаю его дураком. Входить сейчас в Беларусь, когда восстала вся страна… Причем уже не просто протестуют, а карнавал устроили, у всех эйфория, причем в каждой деревне. Везде все одинаково.

Мой прогноз — если генералы Путина решатся на это, вспыхнет вся Россия. Мы находимся в интернете, в едином информационном поле. Я не думаю, что многие россияне сильно отличают названия белорусских городов. Всем хочется принять участие в этом карнавале, обрести надежду на новую жизнь. Фанаты московского «Динамо» на стадионе скандируют: «Жыве Беларусь!» так, что дрожит стадион.

Вот этот звонок Лукашенко к Путину, эта нечленораздельная информация, — это нас очень сильно настораживает. Это уже будет другая ситуация.

Похожая ситуация была один раз в истории — перед вторжением в Чехословакию. В пик уличных акций и пражской весны вошли войска. Я надеюсь просто на рациональность российских силовиков. У нас самое главное, что есть большой оптимизм, потому что забастовали ключевые флагманы белорусских предприятий — «МАЗ», тракторный завод, завод «Атлант», «Белорусский металлургический завод», крупнейшее предприятие «Гродно Азот» и «Химволокно».

Лукашенко же сам начал забастовку. Он отключил интернет на пару дней, не работал даже Google поисковик. В итоге это и начало забастовку — остановились банки, банковские платежи, госпредприятия, IT-сектор. Он дал старт забастовки для десятков тысяч малых и средних предприятий, а также многих госучреждений. Ущерб экономике был огромный. И был выход — либо он блокирует интернет и связь и уничтожает экономику сильнее, чем любой карантин, либо он открывает интернет и на улицы выходят 500 тысяч человек.

Это моя страна и я знал настроения людей, а искажения от квазинезависимых СМИ и псевдо-аналитиков шли как на запад, так и на восток. Многие из них под контролем из-за налоговой, дурных связей и так далее. Когда появились другие каналы связи, такие как Telegram, то люди увидели — вот такая деревня, вот такой город. Обратная связь сработала и здесь уже соврать нельзя.

Алексей Колчин, представитель правозащитного центра «Вясна»

Переживания последних дней разделяются на два этапа. Первые два дня, когда протестующих и задержанных жестоко избивали, применяли к ним пытки, потому что милиции дали отмашку на полную безнаказанность, которой они активно пользовались. Только у нас в Могилеве было задержано несколько сотен человек. И последние несколько дней, когда началась вольница — исчезли спецназовцы, силовые структуры кроме органов Госавтоинспекции, которые сопровождают многочисленные спонтанные шествия. Независимо друг от друга возникают цепочки людей. В первую очередь это организовали женщины как ответ на волну насилия.

Я в правозащите 20 лет и весь мой опыт настраивает меня на пессимистический лад, но я надеюсь, что это профессиональная деформация. С одной стороны, поверить, что Лукашенко просто так возьмет и покинет свой пост я не могу, но, с другой стороны, волна народного подъема похожа на революцию. Я такого никогда не видел в Беларуси. И самое главное — это выступление демонстративно мирное и это больше всего впечатляет.