Новости
Американские военные нанесли еще один удар по судну, предположительно, перевозившему наркотики, в результате чего погибли три человека, сообщил военный министр Пит Хегсет. Это седьмая известная атака с начала сентября, когда Дональд Трампа начал военную кампанию против наркоконтрабандистов.
Хегсет заявил, что удар был нанесен 17 октября по лодке, связанной с Ejército de Liberación Nacional — колумбийской партизанской группировкой, которую США считают террористической организацией с 1990-х годов. В публикации в Twitter он утверждал, что судно «следовало по известному маршруту наркоторговли и перевозило значительные объемы наркотиков». Военный министр сообщил, что удар был нанесен в международных водах, в зоне ответственности Южного командования США, включающей Карибское море.
Что говорит международное право
В международных водах свободу судоходства регламентирует Конвенция ООН по морскому праву (UNCLOS). Согласно конвенции, никакое государство не имеет права применять силу против судов под флагом другого государства, за редкими исключениями (пиратство, работорговля, нелегальные радиопередачи, фиктивный флаг или его отсутствие).
Однако, стоит отметить, что США не подписали Конвенцию, в отличие от большинства стран мира, хотя признают ее положения отражением обычного международного права. То есть фактически США соблюдали UNCLOS, но не обязаны были юридически выполнять ее как договор.
Как удары объясняют у Трампа
На практике Штаты регулируют судоходство по своему внутреннему законодательству. В частности, существует Закон о морском пресечении незаконного оборота наркотиков, принятый в 1986 году. Он предполагает, что юрисдикция США распространяется на любое судно, «зарегистрированное в иностранном государстве, если государство флага дало согласие или отказалось возражать против применения законодательства США». Однако в этом законе нет ничего о том, что Штаты могут наносить военные удары по таким судам.
Ранее флот и Береговая охрана США действовали по законной модели: досмотр, задержание, арест экипажа. Но теперь никаких попыток задержания нет — суда просто уничтожают.
Сам Трамп и его администрация утверждают, что находятся в «вооруженном конфликте» с наркокартелями, фактически объявив их комбатантами. В феврале Госдепартамент впервые признал восемь наркокартелей иностранными террористическими организациями (FTO). Это решение само по себе также не дает права на применение силы. Однако Трамп и его окружение, по-видимому, считают иначе.
После прошлого удара Рубио заявил, что Трамп выбрал вариант «взорвать судно, чтобы послать сигнал». Илон Маск писал в соцсетях, что включение в список FTO «означает, что по ним можно наносить удары дронами». На чем основан этот вывод, он не пояснил. Иммиграционный чиновник, или, как его называет Трамп, «пограничный царь» Том Хоман заявил, что президент «намерен объявить картели террористами и применить всю мощь спецподразделений США, чтобы их уничтожить». Министр обороны Пит Хегсет сказал в эфире Fox News: «Все варианты будут на столе, если речь идет о признанных террористических организациях, которые целенаправленно атакуют американцев на нашей границе».
В письме Конгрессу от 4 сентября президент США Дональд Трамп попытался обосновать свои действия, сославшись на право на самооборону. Трамп утверждает, что десятки тысяч американцев погибли из-за наркоторговли и что такие атаки на суда, как 3 октября, являются актом самообороны, таким образом он намекает на статью 51 Устава ООН о самообороне. Однако статья разрешает применение силы только в ответ на вооруженное нападение.
Перевозка или продажа наркотиков не является вооруженным нападением, а потому не может служить основанием для самообороны. Борьба с наркоторговлей — это вопрос пограничного контроля и правоприменения, а не военного реагирования.
Действия Трампа могут рассматриваться как военное преступление
Любое военное действие без одобрения Конгресса должно быть доложено Конгрессу в течение 48 часов, а если оно приводит к «участию в боевых действиях», президент обязан прекратить операцию в течение 60 дней без нового одобрения. По мнению экс-юриста Госдепа и эксперта по праву вооруженных конфликтов Брайана Финюкейна, удар по наркосудну является введением вооруженных сил в боевые действия, а значит, должен был быть доклад Конгрессу и запущен 60-дневный отсчет на вывод сил. Однако фактически Конгресс не контролирует действия Трампа.
Даже если считать, что организации, внесенные в террористический список Трампа, — вооруженные группы и США находятся с ними в конфликте, нет доказательств, что удары по судам и убийство находившихся там лиц были законны по нормам военного права, говорит Финюкейн. Перевозка наркотиков не делает гражданских лиц комбатантами, а потому они не могут быть законной целью удара.
Если атака была направлена против гражданских, она может рассматриваться как военное преступление по Закону о военных преступлениях США (War Crimes Act) и международному праву.
Таким образом, военный удар администрации Трампа по предполагаемому судну-контрабандисту — чрезвычайный и тревожный прецедент, пишет Финюкейн. Применение смертоносной силы выглядело неоправданным без объяснения, почему обычные правоохранительные средства были недостаточны. Это действие воспринимается как демонстративное и политически мотивированное использование армии, юридически крайне сомнительное. По мнению эксперта, Конгресс должен вернуть себе контроль над вопросами применения силы, иначе подобные действия — как за рубежом, так и внутри страны — будут повторяться.
Профессор международного права Кембриджского университета Марк Веллер отмечает, что вмешательство, а тем более нападение на суда под иностранным флагом в международных водах военной силой, по общему правилу являются незаконными, если только не существует четко установленного юридического основания — исключения из этого правила. Таким исключением Трамп пытается представить право на самооборону. Однако, как было сказано выше, акт самообороны — это ответ на вооруженное нападение, которого не было.
Негосударственные акторы (например, террористические организации) действительно могут совершить вооруженное нападение — если его последствия сопоставимы с атакой регулярных вооруженных сил. Примером такого нападения считается атака 11 сентября 2001 года, приведшая к гибели более 3 тысяч человек. Контрабанда наркотиков вооруженным нападением не считается.
Наносить удары по кораблям «террористов» тоже нельзя
Признание наркокартелей террористическими организациями не меняет правовую ситуацию, пишет Веллер. В международном праве нет единого определения терроризма. Существуют отдельные конвенции — например, о захвате заложников или о взрывах на гражданских самолетах. Однако одностороннее объявление группы или лиц террористами не делает их уничтожение в открытом море или за рубежом законным.
Существуют и международные конвенции, направленные на борьбу с незаконным оборотом наркотиков, но они не входят в систему договоров о борьбе с терроризмом. Даже в антитеррористических конвенциях предусмотрено судебное преследование и сотрудничество, а не военные удары как средство решения проблемы.
Таким образом, чтобы государство могло ссылаться на самооборону, оно должно доказать, что против него готовится вооруженное нападение, сопоставимое с военной атакой. Береговая охрана, напротив, могла бы перехватывать и досматривать подобные суда при их приближении к водам США, действуя в рамках экстерриториальных правоохранительных полномочий, а не военного конфликта.