Новости
В соцсетях большой резонанс получила оговорка, которая есть в законе об ужесточении наказания за пытки. «Пыткой не будет считаться причинение физических или нравственных страданий, которые возникают в результате правомерных действий должностного лица», — говорится в документе. Многие сочли ее фактическим разрешением пыток со стороны властей. Правозащитник, бывший глава «Комитета против пыток» Игорь Каляпин в беседе с The Insider отметил, что сама по себе эта оговорка не является юридической отменой наказания за незаконные действия. Однако этот пункт, конечно, может быть использован для оправдания пыток, как это делалось в России и раньше.
Закон об ужесточении наказания за пытки Путин подписал 14 июля. Согласно поправкам в УК, пытки переводятся в разряд особо тяжких преступлений. Закон позволяет привлекать к ответственности сотрудников ФСИН, а не только следователей, как это было раньше.
Законные действия либо случайные действия не могут рассматриваться как пытка, потому что пытка — действие сознательное и намеренное, говорит Игорь Каляпин. Точно такая же оговорка есть в первой статье Конвенции ООН против пыток. Там написано, что в определение пытки не включаются «боль или страдания, которые возникают в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно». По словам эксперта, Европейский суд всегда ссылался на это определение, потому что никакого другого международного документа, где бы давалось определение пытки, нет.
«На самом деле это вполне логично, потому что физические и нравственные страдания вызывает любое наказание, например, когда осужденного помещают в ШИЗО, или на человека надевают наручники, или к человеку применяют физическую силу, какие-то болевые приемы, — поясняет Каляпин. — Все эти вещи, безусловно, вызывают либо физические страдания, либо нравственные. Вопрос только в том, законно это или нет. Если действия, которые вызывают страдания, предусмотрены законом, то они пыткой не считаются — так гласит Конвенция ООН, так считает Европейский суд, и то, что эту оговорку, которая ровно такой же смысл имеет, перенесли в Уголовный кодекс РФ, — логично и правильно».
Может ли этот пункт быть использован для оправдания пыток? Может, и так было всегда, говорит правозащитник. По его словам, «Комитет против пыток» работает больше 20 лет, и все 20 лет основной сложностью было доказать не то, что человек избит представителем власти, а то, что эти действия были незаконными.
«Умные полицейские и фсиновцы не отрицали сам факт причинения повреждений и говорили: „Да, мы к человеку применили физическую силу, и в результате появились гематомы и ссадины, но сила была применена правомерно, потому что…”
Дальше следовала какая-то фантастическая история про то, как человек, который не оказывал сопротивления, когда его задерживали при свидетелях, как только попал в отдел полиции, стал якобы на всех бросаться. Классическое „сорвал погон с полицейского“, „расцарапал лицо полицейскому“ и подобные вещи. В результате к нему „были вынуждены“ применять физическую силу, она была применена правомерно, и появились физические повреждения. Всегда все крутилось вокруг этого. То, что полицейские и представители власти будут играть на этом, — ожидаемо, так и будет, но это не значит, что этот элемент надо исключать из самой диспозиции статьи ⟨описываемых деяний, которые влекут предусмотренное статьей наказание — The Insider⟩».
Как отмечает Каляпин, задача правозащитников и юристов, а по большому счету и Следственного комитета, когда человек обращается с жалобой на незаконные действия полицейских или любых других представителей правоохранительных органов, — доказать, что действия полицейских незаконные.
Если к человеку не просто применили слезоточивый газ, наручники, электрошокер или дубинку, а сделано это было незаконно и, следовательно, являлось пыткой, то необходимо доказать один из элементов пытки — незаконность действия должностного лица. Если электрошокер применялся законно, то это правомерное применение спецсредства, а если незаконно, то это пытка. Нельзя любое применение спецсредства называть пыткой.
Классический пример, когда пытки оправдывают тем, что человек напал, сорвал погоны, расцарапал лицо
«Почти у любого полицейского сейчас на боку висит пистолет, и в определенной ситуации он имеет право его применить, в том числе стрелять на поражение для того, чтобы человека как минимум ранить, а может быть, и убить. Но это не значит, что любое применение пистолета должно рассматриваться как пытка или убийство.
Конечно, это усложняет задачу доказывания, но это не значит, что этого не нужно делать. У полицейских есть право на защиту и на законное применение всех этих средств. Если мы обвиняем их в пытках, то мы должны доказать, что они поступали неправомерно».