«Даже воду не всегда давали, если бы не передачи, не знаю, как бы мы справились». Рассказ задержанного на акции протеста 31 января

Меня задержали 31 января недалеко от «Матросской тишины», где они перекрыли все и не пускали народ. Там был такой забор и узкий проход по тротуару, и площадочка такая, где довольно много народу столпилось. Поначалу никаких активных действий не было, а потом подошли омоновцы. Там было несколько стычек, в них немного покидали снежками, а потом начались жесткие задержания. Они загнали людей в угол, получилась небольшая толпа. Люди встали в сцепку и их начали выхватывать. В автозак попали несколько девочек — всего два автозака упаковали, — но были и парни. Мы с Катей <жена Степана. - The Insider> тоже там стояли, и с подругой Машей, но их не задержали. Я стоял с краю, меня за рюкзак схватили и потянули. В итоге, я расцепился с Машей и все, дальше меня поволокли вчетвером к автозаку, посадили. Автозак был уже почти полный — всего 22 человека, трое несовершеннолетних, у одного была рассечена то ли бровь, то ли выше брови.

Довезли до ОВД Орехово-Борисово Южная. Там несовершеннолетних отделили, вызвали родителей, а потом отпустили. У остальных сразу отобрали телефоны и паспорта. У меня телефона не было, чему они очень удивлялись. Нас завели в актовый зал. Приехал следователь из Следственного комитета. Он представился и сказал, что его интересуют студенты. Мы сказали, что среди нас студентов нет, и он сразу ушел. Дальше я не знаю, проводил ли он какие-то следственные действия, но кого-то из нашего автозака опрашивали в рамках уголовного дела как свидетеля.

Всех заставляли дактилоскопироваться. Меня буквально насильно повели туда — я отказался и требовал адвоката, чтобы его пропустили в ОВД. Меня два офицера отвели в эту комнату и там дактилоскопировали и фотографировали. Возможно, это связано с тем, что процедура обязательна для тех, кто получает арест. Они, видимо, уже полагали, что всем или почти всем будет арест, чтобы потом не заморачиваться, ну и к тому же это понятное психологическое давление.

Кого-то оставили в этом ОВД, а нас, потому что мест не было, повезли в Москворечье-Сабурово. Там мы провели ночь. Я так понял, что тех, кого доставляли в Москворечье-Сабурово и Орехово-Борисово Северное, потом отпускали. Были разговоры о том, что некоторые там буквально часа два провели, а нас раскидали по отделениям. Там мы провели ночь и фактически полдня в спартанских условиях. Даже ковриков не было, только на второй день выдали один. Не кормили. На второй день предложили какую-то еду, но это тоже было сделано не сразу. Хорошо, что были передачи.

Повезли в суд на второй день. Но судья почему-то вернул документы на меня и еще нескольких человек. Я полагаю, что было уже слишком поздно, они просто не успевали и нашли какой-то предлог. Где-то подписи не стояли, где-то еще что-то. Нас вернули обратно в Орехово-Борисово Южное, и там мы провели вторую ночь, а потом снова поехали в суд. В первый день кто-то получил штраф, а на второй день уже всех арестовывали. Мне дали пять суток, кому-то семь, десять и так далее.

Потом нас повезли в третье ОВД — Бирюлево Западное. Я думал, что нас там оставят в приемнике, но по приезду выяснилось, что у них мест уже нет, все забито. Ощущение было такое, что все работает на пределе возможностей. Я слышал как полицейские переговаривались, один говорил другому: «Я уже еле на ногах держусь». Все происходило в полнейшем хаосе. Там нас тоже заперли, мы там провели несколько часов до ночи.

Уже ночью нас повезли в Сахарово. Там нас практически сразу приняли, потому что очередь уже рассосалась, и они решили порядок поменять. Довольно быстро нас вывели из машины и завели внутрь. Внутри мы какое-то время еще просидели в тесном месте, совершенно неприспособленном. Потом нас завели в камеру — восемь человек в десятиместной камере, где мы уже и находились до освобождения.

По условиям, Сахарово - это как тюрьма. Разница только в том, что охрана без оружия, и к ним приставлен оперативник. На каждом этаже дежурил полицейский, который контролировал наши внутренние передвижения. На прогулку выводили раз в день на час. Еда нормальная, просто маленькие порции. В этом плане передачи были важны, хотя особо и есть не хочется, если лежишь целый день на нарах и ничего не делаешь.

В нашей камере вообще отличная компания подобралась. Все были незнакомые люди, случайные и разного возраста. Один парнишка из Александрова, два программиста, один химик. И к нам довольно быстро попал муниципальный депутат Владимир Залищак. Он, кажется, по округу Донской. У него была интересная история, его задержали за 23 января, когда он засветился на камерах на Тверской. Но задержали его 2 февраля, когда он спустился в метро. Его зафиксировали по камере. Дали ему 15 суток, и он опасается, что по истечении этого времени его могут и за 31 января привлечь. <Залищак подробно описывал свое задержание на своей странице в Facebook>

Сотрудники спецприемника относились по-разному. Были люди, которые, видимо, испытывали даже какую-то симпатию к нам. В последний день, когда я освобождался, одна женщина, кажется начальник смены и не совсем рядовой человек, говорила, мол, как она рада, что все наконец выходят и хорошо, что все освободились. По моим ощущениям, это все было довольно искренне сказано. С другой стороны, есть сотрудники, которые по своему менталитету мало чем отличаются от большинства полицейских. Но даже это хорошее отношение все равно не влияло на наши условия там. Как только начинаешь задавать какие-то вопросы, все стушевываются. Почему душа нет? Нельзя ли это как-то решить? Иногда звучат какие-то ответы, но чаще просто уходят молча, перекладывают на кого-то. Например, был непонятный момент с прогулкой. В первый день ее просто не было. А потом было неопределенное расписание: сначала погуляли утром, на следующий день вечером, при этом никто ничего не объяснял, будет ли прогулка, когда и не пропустят ли ее вообще.

Самый большой бардак был с передачами. Мой брат приехал с утра и был в очереди 115. К шести вечера, по-моему, они пропустили 20 человек. Потом как-то попытались это наладить, поставили трех сотрудников вместо одного. Сейчас люди уже организуются сами и стараются на целую камеру передавать, а не конкретному человеку, но поначалу было ужасно. Люди часами проводили на морозе и не могли отдать передачу. Это вызывало возмущение, народ стучал в двери камер. Так же стучали и требовали телефон. В первые дни вообще телефон не давали, не было никакой связи, а потом стали выдавать и объяснять, что на весь приемник всего два телефона.

Даже питьевую воду не всегда давали. Иногда что-то давали, но если бы не передачи, не знаю, как бы мы справились. Иногда пропускали еду, когда что-то там наливали по кружкам и все. Поскольку какая-то еда у нас была, по крайней мере бутерброды всегда сделать можно, мы не испытывали с этим проблем.

Матрасы у нас были сразу, как только мы прибыли. Мы взяли матрасы, одноразовое белье и посуду перед тем как зайти в камеру. В камере было тепло, поначалу даже слишком. Пару раз в камеру заходила комиссия, передавали воду, тапочки.

Настрой у всех был боевой. Это, наверное, главное, что спасало. Людей выводили в тюремный двор и все заканчивалось таким мини-митингом с криками: «Россия будет свободной! Путин — вор!» и так далее. Отличие местной охраны в том, что она на это совершенно не реагировала, ей было все равно.

Связи с внешним миром не было никакой. Когда стали выдавать телефон, удалось узнать, что происходит возле ворот и вообще в мире, спросить про передачи. Был у нас еще один человек в камере, Витя Ежов, который не ест мясное, он веган, и ему тоже было довольно тяжело, потому что фруктов поначалу не было. Когда брат передал мне два пакета яблок и натуральный сок в стеклянной бутылке, я это Вите отдал и он был очень благодарен, потому что ничего не ел. Ему было тяжело. Когда я выходил, он заказал еще фруктов. Апельсины там запрещены, а остальное из того, что он заказал, я так понимаю, ему передали ребята.

С выпуском тоже был бардак. Примерно в то время, когда мне надо было выходить, открылась кормушка в камеру, заглянул полицейский и спросил насчет меня, посмотрел постановление суда и сказал: «Я бы с радостью отпустил, но приказа сверху не было, поэтому я не знаю, когда вы выйдете». Потом он удалился и больше не приходил. Во время ужина пришли сотрудники изолятора, их стали спрашивать, мол, а как же освобождение. Тогда меня и еще нескольких человек из других камер, у которых тоже было время освобождения, вывели, завели в коридор, где, пробегая мимо, какой-то начальник дал сигнал полицейскому, который рядом стоял. Не знаю, почему нельзя было без этого сигнала что-то сделать и проявить какую-то инициативу. Этот полицейский стал звонить какому-то генералу, получил от него вроде добро. Причем, добро непонятно на что. Он опять стал рассматривать наше постановление, показывая полную безграмотность. Он говорил: «У вас же тут 10 суток написано. Как же вам выходить? Вам еще сидеть». Пришлось ему буквально тыкать пальцем, что 10 суток — это про апелляцию, а надо смотреть в другом месте. Потом еще два раза созванивались с начальством о том, надо ли нам брать с собой матрасы или нет. Потом пошли с этим полицейским искать свои вещи. Это уже отдельная история, потому что там полный бардак и вещи могут быть в одном корпусе, а могут быть в другом. Нас повели в другой корпус, я там обыскался и не нашел своего рюкзака. Была полная суматоха — кого-то выпускают, кого-то привозят. Я вышел с опозданием часа на три, если не больше. Были ребята, которых вместе со мной выводили из камер, у них было в 16:00 освобождение, поэтому они, может быть, с еще большей задержкой освободились. Надо еще учитывать, что пятисуточных было относительно мало, а семисуточных, которые будут 7 февраля выходить, видимо, будет побольше. Если они как-то систему не отладят, будет еще хуже. При этом полицейский начальник, который был в другом корпусе, когда я ходил, на вопрос, почему так долго и что происходит, отвечал, что это экстраординарная ситуация, мол, смотри сколько вас. Обычно бывает задержка на 15 минут, а тут фактически идет на часы. Они действительно зашиваются от такого количества людей.

Почему задержанным за одно и то же давали разные сроки ареста, я не очень понимаю. У кого-то при задержании не было паспорта, например, оставил его дома, чтобы не светить, и чтобы каких-то проблем не возникло. Возможно, с этим было связано. Возможно, у кого-то было уголовное дело. Мы думали, что в первый день многим давали штрафы, а на второй день уже всем аресты выписывали. Это, возможно, было еще связано с тем, что это второй день, когда срок задержания будет превышен, и судья уже всем штамповала арест. Какие-то такие факторы. Мои пять суток скорее всего связаны с тем, что мне брат нанял адвоката, который пришел на заседание. Адвокат заявил, что у меня есть смягчающие обстоятельства. У меня малолетний сын и работающая жена. Я это подтвердил. Судья, конечно, прочитала мне нотацию о том, что я не думал о ребенке, когда шел на несогласованное мероприятие. Грубо говоря, основное правило такое — если ты серьезно заявляешь о своей позиции и сопротивляешься, - готовься к тому, что будет 10-15 суток. Если более-менее смирно себя ведешь, срок может быть меньше, но это особо не влияет, потому что есть протокол. Там это все под копирку, только фамилии меняются. Есть какая-то градация, но она небольшая.