Новости
Анастасию Вашукевич (Настя Рыбка) и Александра Кириллова (Алекс Лесли) отпустили из полиции под обязательство о явке. Суд пока не стал предъявлять им обвинения. Два дня назад правозащитный центр «Мемориал» пообещал изучить преследование Рыбки на предмет признания ее политзаключенной. Рыбка и Лесли были задержаны 17 января в аэропорту Шереметьево, куда они прилетели после депортации из Таиланда. Настя Рыбка стала известна после расследования Фонда борьбы с коррупцией, в котором использовались публикации из ее инстаграма и фрагменты ее книги. В ней она рассказывала об отдыхе на яхте с миллиардером Олегом Дерипаской и бывшим вице-премьером правительства России Сергеем Приходько. После задержания Рыбки в России Алексей Навальный опубликовал прослушки разговоров сотрудников Дерипаски, из которых следует, что за преследованием Рыбки в Таиланде и в России стоит сам миллиардер.
Руководитель программы «Поддержка политзаключенных», член совета «Мемориала» Сергей Давидис рассказал The Insider, по каким критериям Вашукевич могут признать политзаключенной и о том, поможет ли это ей освободиться от уголовного преследования.
Критерии, по которым «Мемориал» признает людей политзаключенными, опираются на резолюцию Парламентской ассамблеи Совета Европы 2012 года, которая очень кратко определила понятие «политзаключенный». Во-первых, политзаключенные – это те, кого по критериям международной амнистии принято относить к «узникам совести», то есть к тем, кто преследуется вообще без всякого преступления за реализацию своих прав, предусмотренных, например, российской Конституцией и международными договоренностями, которые заключила Россия, стандартам прав человека. Во-вторых, это люди, которые преследуются по политическим мотивам с явными нарушениями законодательства необоснованно, избирательно, явно неадекватно тому правонарушению, которое они совершили. Выяснение всех этих обстоятельств и обоснование соответствия или несоответствия критериям – это занимает некоторое время.
Что касается конкретно кейса Рыбки и ее партнера Лесли, то признаки того, что их уголовное преследование связано не с охраняемыми законом общественными интересами, а с какими-то посторонними интересами, тут очевидны. Вряд ли кто-то полагает, что они действительно преследуются в связи с вовлечением в проституцию.
Но не всякий незаконный мотив преследования является политическим. В интернете уже идет полемика по поводу того, является ли мотив личной мести Дерипаски политическим. Дерипаска не обладает полномочиями на то, чтобы задерживать людей, брать людей под стражу. Он не судья и Следственный комитет, действует все равно государство. Но политический мотив – это тоже достаточно сложная и широкая категория. И данный случай уникален в этом смысле: с одной стороны, это происходит явно противозаконно, с другой стороны, мотивация преследования частная. Вполне допускаю, что такое использование Дерипаской государственного аппарата подпадет под понятие политического мотива. Все-таки у нас государство вертикальное, авторитарное, и оно держится за свою монополию на насилие. Поэтому, конечно же, частным образом купить судью, оперативников, следователей, полицейских без хотя бы молчаливого согласия высшей власти Дерипаска не мог бы. Поскольку у нас решения принимаются коллегиально в совете правозащитного центра, состоящего из 10 человек, я не могу предугадать, каково будет окончательное решение. Пока не готова даже аргументация, которую мы этому совету представим.
Признание «Мемориалом» конкретных людей политзаключенными – это некая общественная позиция. Таким образом мы направляем наш информационный ресурс, наш авторитет на поддержку тех людей, которые попадают в наш список политзаключенных. Сейчас там больше 200 человек. Нельзя сказать, что это как-то сверхъественно поможет. Это просто еще один аргумент в пользу того, чтобы это незаконное преследование было прекращено. Это аргумент для тех людей, которые сами изучать обстоятельства, материалы дела, аргументацию не готовы, но которые доверяют экспертной позиции правозащитного центра «Мемориал». Такие люди есть – и в российском обществе, и за рубежом.