Общество
Вчера стало известно, что известному блогеру Антону Носику на следующей неделе предъявят обвинение в «возбуждении ненависти либо вражды с использованием средств массовой информации» (ч.1 ст.282 УК РФ) в связи с его высказываниями в ЖЖ и на «Эхо Москвы» по поводу конфликта в Сирии. В своих высказываниях Антон Носик «горячо поддержал» бомбардировки, объяснял чем «мертвый сириец лучше живого» и утверждал, что если Сирию «вообще сотрут с лица Земли — не огорчусь ни разу». В интервью The Insider Антон Носик подробно объяснил свою позицию и рассказал о своем уголовном деле.
- Антон, сейчас в отношении вас пытаются возбудить уголовное дело…
- Оно уже возбуждено, но пока я в нем подозреваемый, а буду обвиняемый. И как обвиняемый я должен буду пообещать, что никуда не уеду из Москвы – вот и все, что изменится при этом новом процессуальном статусе. Ну и буду допрошен в качестве обвиняемого.
- И вы действительно не планируете уезжать в связи с этим делом?
- Нет конечно. Ну а что, этот сценарий был заранее известен с той минуты, когда поступили заявления. Было понятно, что будет расследование, будут назначены экспертизы, эксперты у нас в основном обвинительного склада из ФСБ, они дают заключение, готовится дело, передается в суд, а суды у нас обычно выносят обвинительные приговоры, причем не только по делам об экстремизме, но и вообще по любым уголовным делам.
- Вы считаете это дело было возбуждено по инициативе властей или, действительно, был возмущенный гражданин и написал заявление.
- Да тут все ясно: когда дело политическое, оно попадает в производство мгновенно. Вот Жданова, который в Барвихе баллотировался, так на него в тот же день возбудили дело как поступил сигнал. А мы с вами разговариваем про пост от 1 октября, по которому донос был 5 октября, дело было (уже с двумя экспертизами из ФСБ) передано в ноябре, а у нас сейчас апрель заканчивается. И до сих пор по этому делу нет обвиняемого. Трудно себе представить, что если бы кто-то стоял за спиной у следователя и подстегивал его, то оно бы затягивалось на такие сроки. Мне кажется, это свидетельствует о том, что люди, которые обречены в отделе по особо важным делам Главного следственного управления заниматься этой фигней не потому что они об этом мечтали, не потому что им особо хочется меня посадить, просто крутятся колеса этой машины, есть процедуры…
- По прошествии всего этого времени, вы все-таки как оцениваете тот свой пост, не перегнули вы тогда палку?
- Мой блог существует 15 лет. У меня свой способ выражать свои мысли с использованием привычного для меня лексикона и риторического аппарата, аллюзий, отсылок, исторических справок и отправных точек. Я выражаю свои мысли так, как мне удобно и занимаюсь этим в одном только ЖЖ более 15 лет, а до этого, за 5 лет до того, как у меня появился ЖЖ, у меня уже был «Вечерний интернет», а до этого я еще 7 лет проработал в разных газетах. Так что я думаю, тут «немножко беременным» быть не получится. И искать рациональное зерно в том, что возбудились именно на этот пост именно в эту дату – мартышкин труд. Возбудились не потому, что я что-то себе позволил, а потому что есть некоторых воспринимаемый снизу запрос на доносительство, на криминализацию того, что еще вчера считалось реализацией права на свободное мнение, защищенное конституцией.
- Но все-таки этот конкретный пост был не таким как остальные…
- Из тех 14,5 тысяч постов, который были мной опубликованы, у меня есть некоторое количество, где я высказывался в разное время на разные темы гораздо более жестко, в том числе и по ближневосточному конфликту. И никому не приходило в голову возбуждаться. Поменялись времена, а не я поменялся.
- Из тех, кто «возбудился», были и вполне адекватные образованные люди, которые отреагировали на такие фразы как «мертвый сириец лучше живого» - ведь вы писали такое?
Вы сначала разберитесь с библией и с Пушкиным, это более значимые памятники культуры, чем мой ЖЖ
- Ну, это не из меня, но какая-то такая фраза есть… Вот смотрите, есть 137-й псалом (в синоидальной версии – 136-й), который начинается со слов «На реках вавилонских там сидели мы и плакали», а заканчивается словами «Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!». Это библия, продается в любой церковной лавке, священное писание православных христиан. Блажен тот, кто разобьет младенцев твоих о камень. Ну или возьмите Константина Симонова, есть такое стихотворение «Если дорог тебе твой дом», там тоже есть слова, что, мол, убей немца, чтобы его жена стала вдовой, чтобы его дети стали сиротами, то есть описывается ущерб, который надо нанести гражданскому населению Германии – и это стихотворение из школьной программы, я его проходил в школе. Контекст, где две стороны воюют и одна желает другой поражения, проходит через всю человеческую историю. «Тебя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу!» - это Александр Сергеевич Пушкин. Должны ли каяться те, кто любит библию, Пушкина и Константина Симонова? Я нахожусь внутри некоей культурной традиции – еврейской, русской, мировой. И вы сначала разберитесь с библией и с Пушкиным, это более значимые памятники культуры, чем мой ЖЖ.
- Послушайте, но все эти примеры находятся в историческом контексте, даже если брать Симонова – это уже почти столетней давности произведения, а вот ваши высказывания сегодня скорее ассоциируются с исламским фундаментализмом, только с обратной стороны.
- Нет, ну когда псалмы в церкви читают сегодня, это как воспринимается?
- Так и воспринимается: в историческом и культурном контексте, а не как руководство к действию.
- Ну хорошо, но есть же у этого текста какой-то сакральный смысл, если мы начнем про него обидно говорить, нам же впаяют статью об оскорблении чувств верующих. Если мы начнем говорить, что священное писание – это экстремистская литература, наверное нас привлекут.
- Но ведь исламские фундаменталисты ровно тем и занимаются, когда призывают стереть Израиль с лица земли - вырывают из религиозных текстов какие-то цитаты, и оправдывают ими призывы к насилию.
- Ну вы еще скажите, что Гитлер маму любил и все кто любит маму – они как Гитлер. Это как-то притянуто за уши. Я вам объясняю, вот релевантный для меня контекст: советское отношение к гитлеровской германии во время Второй мировой войны, библейское отношение к людям, которые разрушают твой дом, стихи Пушкина про тирана – вот это все для меня релевантно. Вот на чем я учился, на чем я вырос. И причем здесь ИГИЛ? Я в ИГИЛ не состою и ни с кем там не знаком. Если вы хотите перейти от вопроса мнений к вопросу о действиях, то в моем посте говорится об очень конкретных действиях, не о действиях ИГИЛ, не об отрезании голов на камеру, а о бомбардировках Сирии, которые на тот момент велись. Я писал о них, что я не против этих конкретных действий наших вооруженных сил.
- Тут есть важный нюанс: те, кто проводит эти бомбардировки, не радуются гибели гражданских, это воспринимается как «сопутствующий ущерб» и все признают, что это плохо…
- А мы что, не знали, что будут жертвы среди гражданского населения?
- Все это понимали, но это не было задачей.
- Так и я написал – что это ущерб, который не должен быть помехой в проведении таких операций. Я написал, что не надо использовать аргумент о гибели гражданского населения, как предлог, чтобы эту операцию не проводить. Такой аргумент мог бы и советскую армию остановить от войны с Германией, а я пишу, что не надо бояться «сопутствующего ущерба».
- Принадлежит ли вам фраза: «женщины рожают сирийских солдат, если их разбомбят – они перестанут рожать сирийских солдат, и слава богу»?
- Да, только это не из поста, а из интервью на «Эхо Москвы», которое тоже является предметом рассмотрения в моем уголовном деле. Но разве это не так, если женщина не родит сирийского солдата, то одним солдатом сирийской армии будет меньше.
- Но может ли это служить оправданием убийства женщины?
- Ну не обязательно убивать, она может сбежать в Европу и там родить. Я просто поддержал действия российской армии в Сирии, не так часто бывает, что действия нашей власти вызывают мое одобрение и поддержку, вот я и счел нужным про это написать.
- Часто, когда обсуждается тема арабо-израильского конфликта, звучит аргумент о том, что это конфликт в том числе и ценностный, и ценности Израиля – который в том числе и вы поддерживаете – подразумевают уважение к правам человека, толерантность к другим национальностям и религиям. Нет ли тут противоречия с вашими заявлениями о «стирании Сирии с лица земли»?
- А причем тут Израиль, он за 68 лет что находится в состоянии войны в Сирии никогда жилые кварталы Дамаска, Хомса и Алеппо не бомбил. Да, у Израиля с этим есть проблема, он не готов это брать на себя. Но если российские вооруженные силы готовы, то чем плохо-то?
- Как это чем плохо, тем что это противоречит ценностям прав человека.
- Вот представьте, что вы добрый христианин, который вам то дверь подожжет, то мусор вам на голову высыпает, когда вы выходите из подъезда, то на жену вашу помои выльет…
- Наверное надо обратиться в полицию, а не поджигать его квартиру вместе с его женой и детьми…
- Ну вот вы сами не прибегаете к насилию, но обратились в полицию, а потом наблюдаете, как его полицейские с дубинками из подъезда выводят. Вы не почувствуете облегчение?
- Если выводят его – да, если колотят дубинками его жену – нет.
- Израиль свое дело сделал, он воевал только на своей территории и отобрал лишь Голанские высоты, как стратегический объект, использовавшийся Сирией для агрессии.
- Так это плохо или хорошо, что Израиль так себя вел?
- Смотрите, у Израиля есть какие-то нормы ведения боевых действий, в частности, сопряженные с предупреждением жителей при обстреле кварталов, где ХАМАС устанавливает пусковые установки, жители по-арабски получают предупреждение, они имеют время покинуть этот район. Это хорошо, и конечно я эти горжусь. А оружие, которое Россия применяла в Сирии к высокоточному не относится, жителей разбомбленных районов никто о бомбежке не предупреждал, позиция России – «мы не можем с воздуха отличить, кто ИГИЛ, а кто не ИГИЛ». Так что у России и Израиля разные подходы.
- А вы-то какой подход поддерживаете, израильский или российский?
- Я уже попытался вам объяснить – есть какие-то вещи, которые я делать не готов, но если кто-то другой сделает за меня, то я не буду его осуждать, наоборот, я буду обсуждать к этому другому, который не стал церемониться, некоторую благодарность, сочувствие и поддержку. Как однажды ответил Менахем Бегин по поводу Ирано-Иракской войны – «мы желаем удачи обеим сторонам».