Антифейк
28 марта Европейский суд в Люксембурге вынес решение по иску «Роснефти», оспаривавшей санкции, введенные против нее Евросоюзом. Суд признал санкции обоснованными.
Решение суда вызвало резкую критику в России. Замминистра иностранных дел Алексей Мешков назвал санкции незаконными и порекомендовал Европейскому суду «познакомиться с уставом ООН»; по его мнению, только Совет безопасности ООН «имеет политическое право объявлять санкции в отношении государств и иностранных компаний». Интересно, как в таком случае замминистра расценивает продовольственное эмбарго, введенное Россией в августе 2014 года в ответ на санкции западных государств?
В заявлении самой «Роснефти» говорится: «Суд признал законность санкций, несмотря на то, что Европейский союз в ходе процесса не смог представить оснований для их введения в отношении компании. «Роснефть» продолжает настаивать, что не совершала никаких противоправных действий ни в одной юрисдикции, где она ведет свою деятельность, включая Украину, и не имеет отношения к кризису на Украине».
Это очевидная подмена понятий: Евросоюз ввел не просто санкции против «Роснефти», а секторальные санкции против российской нефтяной промышленности — не из-за каких-либо неправомерных действий той или иной нефтяной компании, а из-за агрессии и аннексии чужой территории со стороны контролирующего акционера этих компаний — российского государства.
«Российская газета» 29 марта опубликовала развернутый комментарий экономиста Никиты Кричевского, озаглавленный «Европейский суд показал зависимость от «политических ветров»». По его мнению, «суд не только поставил под сомнение самостоятельность западного правосудия, но фактически применил нерыночные методы в конкурентной борьбе».
Кричевский обращает внимание на прецедент 2014 года, когда Европейский суд принял решение приостановить блокировку активов Центробанка Ирана, введенную в рамках санкций, вызванных иранской ядерной программой. «Необходимое дополнение, доказывающее политизированность Европейского суда: в сентябре 2014 года проиранский вердикт выносился на фоне резкого потепления отношений Исламской республики не только с Евросоюзом, но также, что гораздо важнее для европейцев, с США», — пишет автор статьи.
Совершенно понятно, почему в 2014 году были смягчены санкции против Ирана: он тогда начал сотрудничать с Западом, продвигаясь по пути к соглашению, устранившему саму причину антииранских санкций. Вероятно, предположение о том, что на мягкость решения по иску иранского банка повлияла политическая ситуация, не лишено оснований.
Нет смысла ломиться в открытую дверь и доказывать, что санкции против России политически мотивированы. Никто и не скрывает того, что они введены в ответ на агрессивную политику России в отношении Украины. Но «смягчающих обстоятельств», которые были при рассмотрении иранского иска, нет. Санкции, под которые попала «Роснефть», были введены Евросоюзом 12 сентября 2014 года. С тех пор Россия никак не приблизилась к урегулированию украинского конфликта в соответствии с международным правом; она продолжает удерживать Крым и поддерживать сепаратистов Донбасса, в том числе оружием. Минские соглашения не выполняются в части восстановления контроля Украины над ее государственной границей. Таким образом, политических оснований для отмены санкций не существует.
Автор статьи в «Российской газете» называет резонным аргумент «Роснефти»: «односторонние санкции противоречат действующим положениям Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС и искусственно сдерживают международную торговлю». Соглашение было подписано в 1994 году в совершенно иной политической обстановке, и нет ничего удивительного, что в ситуации острого международного кризиса могут приниматься решения, каким-то образом его корректирующие. Так или иначе, суд посчитал, что введение санкций не нарушало какие-либо действующие законные нормы.
Кричевский пытается критиковать решение суда, прибегая к приему доведения до абсурда: «С таким подходом впору вводить санкции против всех российских сырьевых компаний, как государственных, так и частных — мол, аналогичные ограничения в отношении ЛУКОЙЛа, «Татнефти» или «НОВАТЭКа» (ненужное зачеркнуть) точно так же «не могут считаться непропорциональными». Да что мелочиться - надо «закрыть» всю российскую экономику».
Однако критерии введения санкций против российского энергетического сектора прописаны в решении Совета ЕС вполне четко: под санкции попадают «компании, контролируемые государством или в которых доля государства составляет более 50% и обладающие активами стоимостью более 1 трлн рублей, и кроме того, получающие как минимум 50% прибыли от продажи и транспортировки сырой нефти и нефтепродуктов».
Казалось бы, при чем тут «закрытие всей российской экономики»? Но этот экспрессивный пассаж нужен автору статьи, чтобы перейти к следующему тезису: «Тут наступает «момент истины» в части подтверждения мысли о Европейском суде как о нерыночной дубине в глобальной конкуренции. К настоящему моменту секторальные санкции введены против единственной российской сырьевой компании под названием «Роснефть»».
Вот это уже прямая неправда. Кроме «Роснефти», тем же самым решением Совета ЕС введены санкции против «Газпром нефти» и «Транснефти».
В статье обращает на себя внимание такой тезис: «В то же время санкции против другой государственной сырьевой компании под названием «Газпром» не вводятся. Почему? Потому что поставки нефти в Европе диверсифицированы, и в случае обмеления нефтяной реки из «Роснефти» могут быть относительно быстро замещены продукцией европейских сырьевых гигантов, тогда как поставки российского природного газа заместить нечем».
Очевидно, что «Газпром», в отличие от «Газпром нефти», не подпадает под критерии, введенные решением Совета ЕС: газовая компания не получает половину прибыли от торговли нефтью. Кроме того, покупка нефти и газа у компаний, находящихся под санкциями, вовсе не запрещена. Санкции запрещают кредитование этих компаний, операции с их ценными бумагами, а также продажу российским компаниям оборудования для добычи сланцевой нефти. Таким образом, непонятно, о каком гипотетическом прекращении поставок газа может идти речь.
Автор статьи поначалу говорит о политизированности решения, но затем переходит к обвинению Совета ЕС и Европейского суда в ведении нерыночной конкурентной борьбы под прикрытием политических лозунгов; цель, по его мнению, — вытеснение «Роснефти» с рынка, хотя это наносит ущерб экономическим интересам Европы, так как заказы российской нефтяной компании создали в странах Евросоюза сотни тысяч рабочих мест. По его логике, и тот, и другой орган действуют в интересах неких неназванных конкурентов «Роснефти». Если такое подтвердится, это, видимо, будет крупнейший коррупционный скандал в истории ЕС. Но если продолжения не последует, можно не сомневаться: мы имеем дело всего лишь с пропагандистским выпадом.